Интенсивное поначалу, свечение люминофора начало слегка меркнуть, и Эван очнулась. Не стоит задерживаться слишком долго, напомнила она себе, фонарик не вечный. Без особого уже интереса распахнув следующий ящик, она недоумённо нахмурилась, изучая стройные ряды металлических циллиндров, весьма напоминающих… консервы? Да, действительно. В отличие от всех прочих, ящик был упакован герметично, и находящиеся в нём припасы практически не пострадали. Но что это? Эван поднесла к глазам одну из банок. Под её пальцами хрустнула и отвалилась вылинявшая древняя этикетка. Увидев её, Эван обомлела. Сгущёнка?! Здесь? Вот это да! Её уже лет сто пятьдесят как сняли с производства, так что эта находка действительно представляла определённый интерес. Эван вынула из-за отворота комбинезона мятый пластиковый пакет и закинула в него штук десять на удивление хорошо сохранившихся, блестящих банок со сгущёнкой. Ничего, выдержит… Привязав пакет с добычей к верёвке, она дёрнула за неё, и пакет незамедлительно отправился наверх. Спустя минуту до неё донеслись обрывки недоумённых переговов наверху, и верёвка снова упала вниз. Обвязывая её вокруг пояса вторично, Эван заметила на полу что-то блестящее. Подобрав это «что-то» с пола, она оценила его внешний вид и пришла к выводу, что имеет дело с каким-то армейским знаком отличия, неизвестным в её времена, после чего опустила блестящую штуковину в карман комбинезона. Потом разберёмся…
Спустя пять минут, когда она уже снова стояла на блеклой осенней траве, объясняя приунывшей группе, почему именно они не могут сохранить всё произошедшее в тайне, Лея достала армейский нож, вынула из пакета одну из банок, небрежно протёрла и с самым решительным видом пробила в ней изрядную дыру. Сэлв посмотрел на неё с восхищением. Тира вздохнула. Остальные просто подошли поближе и зачарованно уставились на густую желтоватую массу, выползающую из отверстия, как будто она вот-вот могла превратиться в какой-нибудь редкий мутаген, после чего у всех присутсвующих отрастут крылья, жабры, чешуя… а то и ещё что похуже. Лея осторожно обмакнула в эту жидкость палец и слизнула её с видом мученицы, кладущей свою жизнь на алтарь науки ради всего человечества.
— Ну? — свистящим шопотом поинтересовался Серёгин, судя по выражению лица — всё ещё ожидающий произрастания крыльев, жабер и т. д.
— Сгущёнка, — убито сообщила Лея. — Причём самая высококачественная, какую только можно себе представить. С самого детства такой не пробовала.
— На Вулкане производят сгущёное молоко? — тут же удивился Совок. — Зачем?
Эван незаметно навесила сестре пинка, и та пожала плечами:
— Очевидно, для того, чтобы компенсировать недостаток аминокислот у землян, живущих на вашей планете, только и всего. И вообще, то, что мы тогда ели, скорее всего, привезли с Земли.
— О, — с уважением отозвался юный вулканец и тоже рискнул попробовать содержимое банки. — Слишком сладкая, — констатировал он спустя секунду.
— А, по-моему, очень вкусно, — возразила Т'Ария, облизывая пальцы.
— Божественно! — воскликнул Айл.
— Это ещё что, — многозначительно прокомментировала происходящее Тира. — А вот если её ещё и сварить!
— Решено, — кивнул Серёгин. — Идём домой и варим. После того, как я доложу о находке Литгоу, разумеется…
Уже на обратном пути Эван вынула из кармана металлический знак, при ближайшем рассмотрении оказавшийся стилизованным изображением какой-то хищной птицы, и протянула его Лее.
— Как ты думаешь, что это?
Лея взяла в руки тускло-золотой знак, враждебно разметавший колючие крылья на её ладони, и нахмурилась:
— О боже, Эван, где ты это взяла?
— Там, внизу, на полу валялся. А что?
— Я полагала, мы нашли просто забытый склад одного из отрядов, что партизанили здесь после ядерной войны…
— Ну, судя по сгущёнке, так оно и есть.
— Да… если только не принимать в расчёт того, что это — ромуланская хищная птица, один из знаков отличия высшего командного состава рихантсу.
— Очень приятно, — Эван нервно сглотнула и спрятала находку поглубже в карман куртки. — Интересно будет узнать, как это туда попало.
— И не говори. Тем более что двести лет назад такие знаки на Ромуле ещё не были в ходу. Не говоря уже о том, что двести лет назад ромуланцы, по идее, ещё и о самой Земле ничего знать не должны были…
— Холодновато здесь, не находишь? — невпопад спросила Эван спустя пять минут тяжёлого раздумчивого молчания.
— Да уж, — коротко отозвалась Лея. — Пробирает до самых костей. Не думаю, что об этом следует знать кому-то из наших. Надеюсь, это был единственный артефакт?
— Больше я ничего странного там не заметила, — пожала плечами сестра. — Да его там и не было. Обычный схрон. Вот разве что только это… Сорелу расскажи.
— Как-нибудь потом. В Сан-Франциско. Не хочу, чтобы он остался тут на зимовку в составе какой-нибудь археологической экспедиции, знаешь ли.
— С него станется, — коротко ухмыльнулась Эван. — А что, сгущёнку действительно варить будем?
— Ещё как будем, — раздался за их спинами мрачный голос Тиры.
— А! — Лея едва не выпрыгнула из собственных ботинок. — Я думала, ты с Айлом!!!
— Ещё чего! Развели тут тайны, сил нет просто… И, главное — от кого! И как вам только не стыдно!
— Не стыдно, — хмуро ответила Лея. — Потому что мы, похоже, опять вляпались в какие-то временные нестыковки, а мне совсем не хочется пройти через такое дважды. И потом, всё, что касается рихантсу, относится к проблемам государственоой безопасности Вулкана, и, следовательно, не может выноситься на общее обсуждение. Впрочем, раз ты теперь всё равно уже всё знаешь… Может, сразу повесим объявление о находке в общей гостиной нашего курса?
Тира молча отвесила Лее подзатыльник. Эван недовольно поморщилась:
— Послушай, не надо выколачивать из её головы то немногое, что там ещё осталось — всё-таки для того, чтобы служить в армии, необходим какой-то определённый минимум интеллекта… И потом, в одном она точно права — такие дела не должны расследоваться курсантами. Эту штуку надо передать Сарэку.
— Вот пусть Сорел и передаст, — Лея засунула руки в карманы куртки. — И чем скорее, тем лучше, поскольку всё это мне совсем не нравится.
* * *
Доклад был коротким, но эмоциональным. По мере того, как на свет божий всплывали подробности послеобеденной прогулки, лицо Джона делалось всё более и более хмурым. Сорел, сидящий в кресле с кружкой чая в руках, напротив, удивлённым совсем не казался. Скорее, даже наоборот. Боже-какое-счастье-что-за-всё-это-отвечаю-не-я — вот это, пожалуй, будет точным описанием того, что можно было прочитать по его лицу. Насколько ему было известно, предприимчивость Эван и Леи не имела никаких разумных пределов, да и окружение подобралось на редкость благоприятное; так что спокойная педагогическая карьера Литгоу в обозримом будущем не грозила, это факт. У Сорела сложилось такое впечатление, что сам Литгоу это тоже очень хорошо понимал, иначе как ещё объяснить тот факт, что в дневном разговоре он то и дело возвращался к классическим стенаниям любого руководителя о том, что: а) зарплата здесь, конечно, вполне приличная, но — б) нагрузка непомерно велика, в) сейчас в Академии как раз освободилась ставка преподавателя по началам спортивной и боевой подготовки, г) ребятам давно пора освоить хоть что-нибудь из вулканских боевых искусств… да и вообще, Полански не помешала бы помощь авторитетного специалиста, а кого же ещё считать таковым, как не представителя вулканской расы?.. Естественно, что у Сорела, ненавидящего отпуск в любой форме, не нашлось контраргументов, и он с удовольствием позволил себя уговорить на эту авантюру, не забывая хранить всё то же равнодушное и немного скучающее выражение лица, с каким прибыл на Землю два дня назад.
Когда экзекуция в виде серии угроз и намёков на незавидное будущее, высказанных полузадушенным шопотом окончательно впавшего в амок Джона, была закончена, Серёгин натянул на голову полевой берет, отдал честь двум старшим офицерам и первым вышел в коридор. Выдержав красивую паузу в пару секунд, остальные курсанты повторили этот нехитрый ритуал с восхитительной чёткостью (хотя бы этим порадовав своего командира на прощание), и отправились следом.
Литгоу с гордостью посмотрел на закрывшуюся дверь и сразу после этого — на Сорела, словно призывая его в живые свидетели того, с какими замечательными людьми ему предстоит работать в самом ближайшем будущем. Тот с трудом удержался от совершенно неуместной в данных обстоятельствах иронической ухмылки — ни один нормальный вулканец в здравом уме и твёрдой памяти не согласился бы на подобное предложение. В том, что конкретно он — не вполне нормальный, на Вулкане, кажется, знают уже все. Но, Литгоу про это знать, конечно, совсем необязательно… Лично для него в этом деле был свой интерес — временная работа, да ещё и в Звёздной Академии, давала ему возможность продлить визу и изучить Землю подробнее, чем это получилось бы при столь поверхностном знакомстве, как планировалось изначально; к тому же он мог бы находиться рядом с Леей, и, в то же время, быть отделённым от неё статусом преподавателя — то есть просто общаться, чего ему в принципе, на данном этапе брака и было позволено. Да и вообще… когда она улетала на Землю, он как-то не подумал о том, в каком окружении она может здесь оказаться! Сэлв, Айл, Серёгин этот — интересно, это не он позировал для серии рекламных снимков на тему «Вступайте в ряды Звёздного Флота — и вы увидите всю Вселенную!». Да нет, вряд ли, слишком молод. В любом случае, учитывая наличие в группе Леи, молодой человек с такой внешностью должен находиться под наблюдением, решил Сорел, подписывая все необходимые документы. Хотя бы ради его же собственной безопасности…
